Было 14 февраля Было
четырнадцатое февраля – День всех влюбленных – и я привычно
отсиживалась дома, заняв оборону возле окна. Купленный
мной
накануне по этому случаю тортик и подходящая к этому
«празднику» книжка, были заготовлены рядом. Итак..
тьфу ты,
черт… галлюцинации!
В окне промелькнула хитрая
мордашка
маленького бога любви – лукавая, покрытая веснушками
физиономия, - кудряшки и два белых крыла.
Я
потрясла головой и вздохнула: Вот скажите мне, кто в
ответе за то, что этот маленький засранец Амур не
умеет делать
свою работу хорошо?! Он стреляет как попало и куда
угодно,
только не туда, куда нужно. И если случайно вдруг
попадет в
цель, то все немедленно начинают орать во всю глотку о
большой
и взаимной любви. Но, к сожалению, чаще всего он
промахивается. И, «осчастливив» нас неразделенной
страстью,
что, согласитесь, не так уж приятно, делает ноги с
места
преступления.
Вздохнув
еще раз, я нацелилась на кусок торта, обещающего
стать моим утешением на ближайшие четверть часа. Кусок
был
большой. Задумчиво я потянулась к тарелке. Бац! Что-то
пролетело прямо у меня над головой и воткнулось в мой
торт.
Стрела.
-
Дура! – прозвенел обиженный детский голосок – Ты что, не
можешь постоять спокойно, когда в тебя стреляют?!
Я
оглянулась. Маленький мальчик с веснушчатым лицом,
кудряшками и двумя белыми крыльями сидел, качаясь на
форточке
и сжимая в пухленьких ладошках золотой лук.
-
Дура! – повторило очаровательное дитя и потянулось к
золотому колчану.
-
Т-т-ты чего делаешь? – икнула я.
- В
тебя стреляю, чего ж еще? Только ты прыгаешь, как
бешеная кенгуру.
-
А-а…для чего? – я как можно строже взглянула на
маленького нахала, одновременно нащупывая рукой
что-нибудь
подходящее для защиты. Книга.
Кудряшка
глянул на заголовок и затосковал. Я покрепче сжала
импровизированный щит. Книга, честно говоря, казалась
мне
нелепой защитой от золотой стрелы, но мальчик выглядел
совершенно расстроенным. Видимо все дело было в
названии:
«Любовь не существует или 10 способов прожить без
любви».
-
Ты не возражаешь, если я обдумаю сложившуюся ситуацию? –
вежливо спросил этот хулиган.
Я
энергично закивала головой, примеряясь как сдернуть
маленького бездельника с форточки. Не дотянуться! И
тут на
меня снизошло озарение.
-
Не хочешь ли чаю? – приторно улыбнулась я.
-
Хочу! – обрадовался незадачливый лучник, с детской
непосредственностью косясь на мой тортик.
Я
коварно пододвинула тарелку к нему поближе, и бедняжка,
забыв об осторожности, слетел вниз. Р-р-раз! Я сцапала
наглеца
за правое крыло. Оно казалось мягким и хрупким, но под
жесткими, как проволока, перьями переливались железные
мускулы. «Качается», - уважительно подумала я.
-
Ай! Ты обманула меня!!! – обвиняюще завопил ребенок, чуть
не плача от обиды.
-
Ага, – я довольно кивнула. – Ну-ка дай-ка сюда свой лук
сейчас же. Еще поранишь ненароком кого-нибудь. Оружие -
не
игрушка для детей!
-
Это не игрушка, это мой рабочий инструмент! – захныкал
малыш.
-
Ты все равно работать как следует не умеешь. Дай сюда! –
я схватилась за лук.
-
Ну пожалуйста-а-а.. – заканючил Кудряшка, – если я
потеряю свое табельное оружие, моя карьера пойдет к
Аиду в… -
тут ребеночек добавил такое слово, что я невольно
покраснела.
Вот они, нынешние дети-то!
- Я
думаю, твою карьеру уже ничто не спасет, и не вздумай
больше ругаться при мне! – я потянула лук на себя.
Следующие
полчаса расстроенный карапуз пытался убедить меня
отпустить его, а я, в свою очередь, приводила
аргументы в
пользу его заточения в моей комнате, ну, скажем, на
недельку-другую.
-
Слушай, а чего это ты против любви так взъелась? –
ребенок хитро посмотрел на меня, склонив свою кудлатую
башку к
помятому мною крылу.
Я
задумалась. И правда, чего это я? Ну… я осознавала, что
хочу любить, но… боялась.
- Я
боюсь, – честно ответила я.
-
Че-го? Боишься? Да чего там бояться? Любовь, это ж не
навечно. Ну не захочешь, разлюбишь и все.
-
Любовь – это неизлечимая болезнь, – ввернула я цитату из
книжки-щита.
-
Но это же хорошая болезнь! Ты просто не представляешь
себе, как круто ею болеть! – малыш был настойчив.
-
Ну, ладно. Давай попробуем. Ты стрельнешь в меня, только
осторожненько, чтоб я ненароком не влюбилась. А я
пойму, как
это - болеть любовью. – Я гордилась своей
сообразительностью.
-
Не… ничего не выйдет, – вздохнуло это чудо в перьях.
-
Почему это? – подозрительно покосилась я.
-
Ну… ты ж не можешь приготовить омлет, не разбив яйца?
-
Чего? Ты о чем? Какого яйца? – удивилась я, осторожно
трогая его лоб на предмет температуры.
- Я
имею в виду, что ты не можешь сделать одновременно две
взаимоисключающие друг друга вещи. То есть, ты не
можешь
почувствовать, что такое любовь, не влюбившись. –
Терпеливо
объяснил ребенок.
Я
расстроилась. Мальчик, похоже, прав. После получасовых
раздумий я пришла к решению.
-
Валяй, стреляй. Только я не хочу влюбляться по уши.
Чуть-чуть, ты меня понял?
Карапуз
торопливо кивнул и полез за стрелой. Взглянув на
его лукавую улыбку, я потянулась за книгой, но слишком
поздно.
Последнее, что я почувствовала, была щемящая боль в
сердце.
IcY Welt.
|